Барда
Kitaplar
Из истории изучения формирования тюркоязычного населения Пермского края
ИСХАКОВ Д.М.
Тюркоязычное население Пермского края - татары и башкиры, длительное время
поддерживали интенсивные этнические контакты. В результате, зачастую стало трудно,
а то и вовсе невозможно определить этническую границу между этими близкородственными
группами. Именно поэтому история изучения формирования пермских татар и башкир
рассматривается вместе.
Тюркоязычное население Пермского края изучается уже почти два столетия. За этот
период о формировании интересующего нас населения высказывались разные точки
зрения. Ниже предлагается обзор основных мнений в решении проблемы формирования
пермских татар и башкир.
В 1784 г. с целью выяснения вопроса "о начале и происхождении разных племен
иноверцев" администрацией Пермской губернии был проведен опрос местного
населения (I). Башкиры и татары Пермского и Осинского уездов при этом заявили,
что происхождение их предков было "... от поколения Тарханова ...заселились
в сих местах с давних лет, по собственным их преданиям - издревле, потом под
Российскую державу ... покорены они по взятии царем Иваном Васильевичем Казани,
а до покорения находились в управлении или подданстве у державца своего Нагайского
хана" (2, л. 41-68).
В 1801 г. было опубликовано специальное описание Пермской губернии (3), в этнографической
части которого, наряду с материалами, собранными в 1784 г., содержались и некоторые
новые данные о тюркском населении губернии. О татарах в "Описании"
говорилось: "... живущие по сю сторону Уральских гор (к западу от них -
Д.И.) происходят от казанских татар и поселились сюда, как и башкиры, по покорении
Казани" (3, с. 112). Составители этого труда от собственно татар отличали
тептярей, про которых писали, что они "смесь из вотяков и татар",
но мусульмане и живут в Осинском и Красноуфимском уездах (3, с. 6). башкиры
в "Описании" четко отличались от татар и тептярей. Однако, коснувшись
вопроса о формировании пермских башкир, авторы этого труда допустили серьезную
ошибку: они механически объединили предания тюркоязычного населения Пермского
и Осинского уездов (основная часть этих преданий цитировалась выше) с сообщениями
башкир Екатеринбургского уезда, в которых говорилось о поселении предков"
в Урале в III9 г. (из) области булгарской и города, называемого Шатер Булгар"
(2, л. 26). В результате возникло "новое" предание, объясняющее раннюю
историю всех пермских башкир.
Интересные соображения о формировании тюркоязычного населения Пермского края
- преимущественно татар - высказывались в работе Н.С.Попова, изданной в начале
XIX в. (6). Н.С.Попов, подразделив татар Пермской губернии на приуральских и
зауральских, последних отнес к сибирским татарам (б, ч.2, с.199). О татарском
населении приуральских уездов Пермской губернии он сначала повторил известную
точку зрения о происхождении их от казанских татар, но затем сделал оговорку,
что это положение не относится к тем татарам, "кои жили по реке Сылве...
и назывались прежде остяками" (6, ч.2, с.199). Так впервые в литературе
было сформулировано положение об участии в формировании пермских татар разных
компонентов.
В исследовании Н.С.Попова были существенно дополнены и сведения о тептярско-бобыльской
группе. Там указывается, что эта группа сформировалась после покорения Казани
из "сошедших в Уральские горы черемис, вотяков, чуваш, мордвы и татар"
(6, с.2, с.203). Оценивая этническую ситуацию среди них, он сообщает, что "тептяри
подражают в образе жизни своей более тем народам, от которых они произошли"
(6, ч. 2, с.203).
В статье П.И.Мельникова, появившейся в 1841 г., отмечено, что пермские татары
являются "особой отраслью татарского народа", отличающейся от казанских
татар как языком, так и обычаями (7, с. 264). Однако его мнение о выходе пермских
татар из Средней Азии (7, с. 264) осталось, за полным отсутствием каких-либо
аргументов на этот счет, совершенно недоказанным. Определенный интерес представляют
частные наблюдения П.И.Мельникова. Например, он называет жителей д. Кояновой
Пермского уезда татарами (7, с.264), хотя они считались башкирами.
В связи с последним обстоятельством заслуживают пристального внимания и наблюдения
других авторов. Так, известный краевед Н.К.Чупин в 70-х гг. XIX в. указал на
то, что жители деревень Кояновой и Култаевой - башкиры, которые "совершенно
отатарились" и "давно уже нисколько не отличаются от ближних татар
ни наречием, ни образом жизни и русские называют их этим последним именем"
(8, т.1, с.524; 8, т.2, с.112).
Новые и весьма важные сведения были получены в середине XIX в. от башкир Осинского
уезда Пермской губернии (они относились к племени гайна). П.Небольсин, беседовавший
с башкирами-гайнинцами, отметил, что они "считают себя переселенцами из
древнего Болгара" (9, с. 18).
В 60-80-х гг. XIX в. во многих работах формирование пермских татар связывалось
с пришлыми казанскими татарами (10; 11, с.12; 12, с.4; 13, с.329, 339; 14, с.54-55;
15, с. 33). Однако не забылось и мнение Н.С.Попова об участий в сложении пермских
татар "остяцкого" компонента (14, с.53; 15, с.33).
В конце XIX в. в литературе появились сведения о том, что население трех татарских
деревень Красноуфимского уезда Пермской губернии - Кантауганова, Уразаева и
Среднего Бугалыша связывало своих предков о "вогулами" (18, с. 69,
113, 138). От татар этих селений местной администрации удалось узнать, что одни
из них (жители д. Ср.Бугалыша) считали своих предков выходцами из "Кантаугановской
волости", а другие (население д.Уразаево) из "Верхотурского уезда"
(16, с. 69, 113). Однако эти татары были "вогулами" не в этническом,
а в сословном отношении. Это выяснилось при изучении местной администрацией
вопроса о "вогулах" села Кленовское Красноуфимского уезда. Предки
"вогул" из с.Кленовское происходили от татарина, переселившегося из
д. Кантуганово. Оказалось, что он ушел от своих односельчан после крещения в
начале XVIII в. и записался в особый оклад. Позже потомки этого татарина и его
припущенники (из русских), наряду с татарами и марийцами Бисертской волости,
до 1834 г. в документах именовались "вогулами". В 1834 г. татары и
марийцы были причислены (под своими настоящими этнонимами) к государственным
крестьянам. Но жители с. Кленовское (обрусевшее потомство татарина из д. Кантугановой
и его припущенники) остались в особом окладе и продолжали именоваться "вогулами"
вплоть до конца XIX в. (16, с. 138-139). Известны и другие случаи, когда в Пермской
губернии немансийское население, платившее одинаковый с манси ясак, в официальных
документах именовалось "вогулами" и помнило об этом до конца XIX в.
(17, с. 520-522; 18, с. 440-459; 19, с. 143-144).
В 1881 г. А.Безсонов обратил внимание на "наречие" тюрко-язычного
населения Пермской губернии. Оно, по его мнению, сформировалось в результате
смешения башкирского и татарского наречий" и несколько отличалось от разговорного
языка татар Казанской губернии (20, с. 232-233).
К концу XIX в. усилиями краеведов был накоплен значительный материал по истории
Пермского края. Это позволило перейти к выдвижению более широких и более обоснованных
гипотез о формировании тюркоязычного населения края. В конце XIX в. точку зрения
о разных этнических корнях пермских татар развивал А.А.Дмитриев. Его концепция
в развернутом виде выглядела следующим образом: "после покорения Казанского
царства, а может быть и раньше" на территории Сылвенско-Иренского междуречья
из бывшего Казанского ханства переселились татары, которые на новом месте смешались
с древними жителями тех мест "вогулами" и "остяками" (21,
в.8, с. 56, 123). Аборигенов края А.А.Дмитриев считал уграми и чаще именовал
"остяками" (21, в.2, с.60; 21, в.8, с.56, 123). Согласно мнению этого
автора, этнические процессы между пришлыми татарами и "остяками" завершились
ассимиляцией угров татарами уже в XVI в. Поэтому он указывал, что "...
по письменным источникам XVI в. часто очень трудно и даже невозможно различать
эти две народности" (22, с. 25). Близкую точку зрения высказывали и другие
исследователи (см., например, 23, с. 25).
Значительно продвинулось в конце ХIХ-начале XX вв. и изучение формирования пермских
башкир. Н.Блинов, опираясь на переписную книгу конца XVI в., пришел к выводу,
что в районе реки Тулвы башкиры-гайнинцы жили уже во время Казанского ханства
(24, с.З). Вместе с тем А Д.Дмитриевым была высказана мысль о том, что в бассейне
Тулвы, еще до прихода башкир жили татары и остяки (21, в.8, с. 57). Им же была
предпринята попытка связать башкир Пермского уезда с "татарско-остяцким"
населением Сылвенско-Иренского междуречья, известным со второй половины XVI
в. (22, с.28). На смешанность населения этих территорий указывали и антропологи
(25, с.31, 54; 26, с.272, 274).
В целом в дореволюционный период был не только накоплен значительный фактический
материал о тюркоязычном населении Пермского края, но были выдвинуты и ряд точек
зрения об особенностях формирования групп пермских татар и башкир.
Изучение тюркоязычного населения Пермского края продолжалось и в советский период.
Так, в 1924 г. А.Б.Теплоухов обратил внимание на то, что пермские башкиры себя
не всегда отделяли от татар, и на сильную "отатаренность" сылвенских
"остяков" уже к началу XVII в. (27, с. 85, 94). В двух работах (28;
29) видного тюрколога А.Н.Самойловича были проанализированы традиционные названия
дней недели, бытовавшие у целого ряда тюркских народов и групп, в том числе
и у пермских "башкир". Автор, очевидно, взял названия дней недели,
бытовавшие, по его мнению, у пермских "башкир", из работы А.Безсонова.
Он был знаком с этой работой (28, с. 104). Однако, А.Безсонов ясно указывал,
что речь идет о "древних тюркских названиях дней недели, сохранившихся
у пермских татар и башкир" (20, с. 233). Следовательно, выводы А.Н.Самойловича
могут быть отнесены в равной мере и к пермским татарам. А.Н.Самойлович выяснил,
что среди народов Поволжско-Приуральского региона можно выделить два исторических
"слоя": первый, связанный с чувашами, мишарями, пермскими "башкирами",
с некоторыми финно-угорскими народами, а за пределами региона - с карачаевцами,
балкарами, кумыками (частично), караимами и крымчаками, относящийся к периоду
"Хазарского царства", и второй, более поздний, названный ''татарским",
связанный с "обитателями оседло-туркестанского района" (28, с. 114;
29, с. 211).
В трудах С.В.Бахрушина был вновь поднят вопрос об этническом облике населения
Сылвенско-Иренского междуречья и прилегающих территорий в XVI-начале XVII вв.
Вслед за дореволюционными исследователями он высказал мнение (30, с. 87), что
под "остяками" письменных источников XVI-начала XVII вв. надо понимать
угров (манси). Но будучи крупным источниковедом С.В.Бахрушин указал на невозможность
однозначного решения этого вопроса. Он писал, что "остяки" Пермского
края могли быть татарами, а то и двигавшимися с "юго-востока" башкирами
(31, с. 95, 98). Тем не менее в 50-60-х гг. среди историков (и не только) наметилась
тенденция считать "остяков" Сылвенско-Иренского междуречья сплошь
уграми. Так, А.А.Преображенский предложил рассматривать это население для начала
XVII в. как мансийское (32, с. 12). К нему присоединился и Б.О.Долгих, считавший,
что "под остяками имелись в виду, очевидно, те же угроязычные обитатели
Урала, только названные не русско-зырянским термином "вогул", а татарским
термином "остяк" (33, с. 22). Однако Б.О. Долгих был вынужден признать,
что в источниках в некоторых случаях под "остяками" или "татарами"
могли скрываться башкиры или тюркизированные ("отатарившиеся") угры
(33, с. 22-23). Близкую точку зрения высказывал и Б.Н.Вишневский (34).
В 50-70-х гг. XX в. к спору об этнической принадлежности населения района бассейнов
рек Тулвы, Сылвы и Ирени и прилегающих территорий в средневековье подключились
и археологи. Среди них выявились две основные точки зрения. О.Н.Бадер и В.А.Оборин
"остяков" Пермского края считали потомками представителей сылвенской
археологической культуры - угорской, по их мнению (35, с. 261; 36, с. 49). Они
исходили из того, что носители сылвенской культуры стали предками башкир и хантов,
в XVI-XVIII вв. ассимилированных в Пермском крае пришлыми татарами и русскими
(35, с. 217). Позиция В.А.Оборина, продолжавшего заниматься этой проблемой и
позже, в уточненном виде выглядела следующим образом. Он писал: стяков, живших
в ХVI-ХVII вв. в Кунгурском районе, вряд ли можно связывать с современными хантами
... остяки жили в бассейне рек Сылвы, Бабки, Муллянки, Тулвы, Сарса, Таныпа,
т.е. в районах, ранее занятых племенами сылвенской культуры и какой-то близкой
к ней культуры в Среднем Прикамье. Происхождение этих культур связано с проникновением
угорских (протомадьярских) племен о территории Башкирии ...". Очевидно,
остяки русских источников - это потомки древнеугорского населения, ассимилированного
затем тюркоязычными башкирами, продвигавшимися с юга на север и русскими (37,
с. 135). Иной позиции придерживается по этому вопросу А.Х.Халиков. Он выступил
с точкой зрения о том, что уже в VI-VII вв. тюркские племена проникли вплоть
до р.Сылвы (38, с. 33; 39). Поэтому, формирование пермских татар он связывание
о том, что "пермские татары" (к ним были отнесены и татаро-язычные
башкиры Бардымского района) говорят на едином говоре, относящемся к среднему
диалекту татарского языка (50, с. 35). Близость этого говора к другим говорам
среднего диалекта была ею объяснена тем, что "формирование пермских татар
шло при непосредственном участии поволжских татар в качестве основного этнического
компонента" (51, с. 95). В то же время она отметила и существование в говоре
пермских татар ряда черт, сближающих его с говорами мишарского и сибирско-татарского
(восточного) диалектов татарского языка (50, с. 35). Д.Б.Рамазанова высказала
мнение о существовании в прошлом в этнической истории пермских и сибирских татар
некоторых общих моментов (52, с. 107). При более широком анализе обнаружилось
и определенное сходство между говором пермских татар с рядом восточнотюркских
языков, таких как алтайский, шорский, хакасский и уйгурский, что позволило Д.Б.Рамазановой
выдвинуть положение о древних связях предков пермских татар с восточнотюркскими
племенами (52; 51, с. 95-96).
Ф.Ю.Юсупов изучал языковые особенности татарского населения Свердловской области
(территория области включает значительную часть бывшего Красноуфимского уезда).
Здесь он выделил свердловский говор среднего диалекта (53, с. 84). Ф.Ю.Юсупов
пришел к выводу, что татарское население этого района сформировалось из поволжских
и сибирских татар (53, с. 69). По его мнению, миграция татар сюда шла со стороны
Казани и из Кунгурокого уезда - в основном, с конца ХVI до начала ХVIII вв.
Кроме того, в формировании татарского населения Свердловской области участвовали
и башкиры, которых Ф.Ю.Юсупов считает более древними обитателями области, чем
татары (53, с. 70).
Точка зрения о наличии в составе пермских татар сибирско-татарского компонента
высказана недавно и Н.А. Томиловым. Он полагает, что Сылвенско-Иренское междуречье
являлось в прошлом зоной контактов поволжских и сибирских татар (54, с. 33).
Н.А.Томилов пишет о том, что среди населения Сылвенско-Иренского междуречья
в ХVI-начале ХVII вв. кроме угров (манси) были и тюрки-сибирские татары, продвинувшиеся
в Приуралье еще в период Сибирского ханства (54, с. 30-33).
Таким образом, в настоящее время основная роль в формировании пермских татар
отводится пришлым поволжским татарам, а у башкир - древним тюркам и тюркизированным
в различные периоды финно-уграм. Но вместе с тем признается и участие представителей
башкирского этноса, а также угорских и сибирско-татарских групп.
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА
1. Богословский П.С. История правительственного обследования в ХVIII в. Пермского
края в этнографическом отношении (с архивными материалами о вогулах, татарах,
башкирах и мещеряках).-ИОАИЭ, т.34, в.3-4. Казань, 1929, с. 27-54.
2. ПОА, ф. 316, оп.1, д.78.
3. Историко-географическое описание Пермской губернии, сочиненное для атласа
1800 г. Пермь, I80I.
4. ПОА, ф. 65, оп.4, д.215.
5. Кузеев Р.Г. Происхождение башкирского народа. М.: Наука, 1974.
6. Попов С. Хозяйственное описание Пермской губернии сообразно начертанию Санкт-Петербургского
Вольного экономического общества, сочиненное в 1802-1803 гг. в г. Перми. ч.1-2.
Пермь, 1804.
7. Мельников П.И. Поездка в Кунгур - Московитянин, 1841, ч.3, № 5-6, с. 261-275.
8. Чупин Н. Географический и статистический словарь Пермской губернии. T.I,
в.З, Пермь, 1876; т.2, в.4, Пермь, 1877.
9. Небольсин П. Отчет о путешествии в Оренбургский и Астраханский край. - Вестник
РГО, ч.1, кн.1, СПб., 1852, с.1-34.
10. Городский Гр. Устройство быта тептярей. - Санкт-Петербургские губернские
ведомости, 1869, № 39.
11. Красноперов Е.И. Енапаевская волость. Экономическое исследование. - В кн.:
Сборник Пермского земства, № I, Пермь, 1883, с. I-I89.
12. Крупенин Ал. Краткий исторический очерк заселения и цивилизации Пермского
края. - В кн.: Пермский сборник, кн.1, М., 1859, с. 1-32.
13. Мозель X. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами
Генерального штаба. Пермская губерния. 4.1-2, СПб., 1864.
14. Список населенных мест Пермской губернии по сведениям 1869 г. Т. 31, СПБ.,
1875.
15. Г.Статистико-этнографический очерк Пермской губернии на 1880 г. Пермь, 1880,
с. 29-45.
16. Материалы для статистики Красноуфимского уезда Пермской губернии, в. 4,
Казань, 1893.
17. Чупин Н. Географический и статистический словарь Пермской губернии, т.1,
в.1, Пермь, 1873.
18. Орлов А.П. Сведения о вогулах, обитающих в Пермской губернии. - В кн.: Сборник
Пермского земства, кн. 2 (май-июнь). Пермь, 1873, с. 440-459.
19. Булычев Н. О так называемых ясашских вогулах. - Записки УОЛЕ, т.1. Екатеринбург,
1874, с. 142-144.
20. Безсонов А. О говорах казанского татарского наречия и об отношении его к
ближайшим к нему наречиям. - МНП, 1881, ч.216, № 8, с. 200-242.
21. Дмитриев АЛ. Пермская старина. В.2. Пермь, 1890; в.8, Пермь, 1900.
22. Дмитриев АД. Житие св. Трифона Вятского как источник сведений о Перми Великой.
- Труды ПУАК, в.6, Пермь, 1904,
с. 20-41.
23. Осокин И.М. К вопросу о миссионерской деятельности преподобного Трифона.
- Труды ПУАК, в.7. Пермь, 1904, с. 17-48.
24. Блинов Н. Исторический очерк заселения Осинского уезда. - В кн.: Сборник
Пермского земства, № 3-4, Пермь, 1898. с. I-2I.
25. Абрамов А.Н. Башкиры. - Русский антропологический журнал, 1907, № 3-4, с.
1-55.
26. Руденко С.И. Башкиры. Опыт этнологической монографии. ч.1. Физический тип
башкир. Петроград, 1916.
27. Теплоухов А.Ф. Следы бывшего пребывания угорского народа в смежных частях
Пермской и Вятской губерний и последующая смена его пермским и русским народами.
- Записки УОЛЕ, т.39. Свердловск, 1924, с. 81-113.
28. Самоилович А.Н. Названия дней недели у турецких народов. -Яфетический сборник,
т.2. Петроград, 1923, с. 98-119.
29. Самоилович А.Н. К истории культурных и этнических отношений в волжско-уральском
крае. - Новый Восток, 1927, № 18, с. 210-217.
30. Бахрушин С.В. Остяцкие и вогульские княжества в ХVI-ХVII вв. - В кн.: Научные
труды, т.З, ч.2, М., 1955, с. 86-152.
31. Бахрушин С.В. Пути в Сибирь в ХVI-ХVII вв.- В кн.: Научные труды, т.З, 4.1,
М., 1955, с. 93-95.
32. Преображенский АЛ. Очерки колонизации Западного Урала в ХVII-начале ХVIII
вв. М.: Изд-во АН СССР, 1956.
33. Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в ХVII в. М.: Изд-во
АН СССР, I960.
34. Вишневский Б.Н. Следы угров на Западном Урале. Уч. зап. Пермского гос. ун-та
им. А/ M.Горького, т.12, в.1. Пермь, I960, с. 255-269.
35. Бадер О.Н., Оборин ВЛ. На заре истории Прикамья. Пермь, 1958.
36. Оборин В.А. К истории населения Среднего Прикамья в эпоху железа,- В кн.:
Из истории Урала. Свердловск, I960, с. 28-38.
37. Оборин ВЛ. О связях племен Верхнего и Среднего Прикамья с племенами Башкирии
в эпоху железа.- В кн.: Археология и этнография Башкирии, т.2, Уфа, 1964, с.
130-135.
38. Халиков А.Х. Общие процессы в этногенезе башкир и татар Поволжья и Приуралья.
- В кн.: Археология и этнография Башкирии, т.4, Уфа, 1971, с. 30-38.
39. Халиков А.Х, Истоки формирования тюркоязычных народов Среднего Поволжья.
ВЛ, Казань, 1971, с. 7-36.
40. Халиков А.Х. Происхождение татар Поволжья и Приуралья. Казань: Таткнигоиздат,
1978.
41. Татары Среднего Поволжья и Приуралья. М.: Наука, 1967.
42. Кузеев Р.Г., Шитова С.Н. Башкиры. Историко-этнографический очерк. Уфа, 1963.
43. Мажитов Н.А. Южный Урал в VII-ХIV вв. М.: Наука, 1977.
44. Кузеев Р.Г., Юлдашбаев Б.Х. 400 лет вместе с русским народом. Уфа, 1957.
45. Кузеев Р.Г. Новые источники о присоединении Башкирии к Русскому государству.
- В кн.: Материалы научной сессии, посвященной 400-летию присоединения Башкирии
к Русскому государству. Уфа, 1958, с. 3-23.
46. Киреев А.Н. Этногенетические легенды и предания башкирского народа. - В
кн.: Археология и этнография Башкирии. Т.4, Уфа, 1971, с. 60-63.
47. Кузеев Р.Г. Роль исторической стратификации родоплеменных названий в изучении
этногенеза тюркских народов Восточной Европы, Казахстана и Средней Азии. (Доклад,
представленный на IХ МКАЭН). М., 1973.
48. Сарманаева Д.М. Диалектальные особенности языка средне-уральских татар:
Автореф. дисс. канд. филол. наук. Казань, 1950.
49. Махмутова Л.Т. О татарских говорах северо-западных районов Башкирской АССР
(по материалам экспедиций 1954-1957 гг.). -В кн.: Материалы по татарской диалектологии,
т.2. Казань: Таткнигоиздат, 1962, с. 57-86.
50. Рамазанова Д.Б. Говоры среднего Прикамья. - Автореф. дисс. канд. филол.
наук. Казань, 1970.
51. Рамазанова Д.Б. Грамматические особенности говора пермских татар.- В кн.:
Материалы по татарской диалектологии, т.З, Казань: Таткнигоиздат, 1974, с. 92-113.
52. Рамазанова Д.Б. Общие моменты лексики говора пермских татар с восточно-тюркскими
языками, - В кн.: Источниковедение и история тюркских языков. Казань: Таткнигоиздат,
1978, с. I07-II5.
53. Юсупов Ф.Ю. Фонетические особенности говора татар Свердловской области.-
В кн.: Исследования по диалектологии и истории татарского языка. Казань: ИЯЛИ
КФ АН СССР, 1982, с. 43-50.
54. Томилов Н.А. Тюркоязычное население Западно-Сибирской равнины в конце ХVI--первой
четверти XIX вв. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1981.
Список сокращений
ИОАИЭ - Известия общества археологии, истории и этнографии,
ПОА - Пермский областной архив.
РГО - Русское географическое общество.
УОЛЕ - Уральское общество любителей естествознания.
ЖМНП - Журнал Министерства народного просвещения. ПУАК - Пермская ученая архивная
комиссия. МКАЭН - Международный конгресс антропологических и этнологических
наук.
